Интеграция с деградацией: кризис минского режима стал частью российской жизни

Превращение Александра Лукашенко в правителя, опирающегося только на силу и отторгаемого подданными, отозвалось всплеском российско–белорусской интеграции. Интеграции с этим конкретным режимом, переживающим острейший кризис, одновременно персональный и системный.

Не буду рассуждать об экономической стороне этой интеграции. Привычная плата за неё, ежегодные $10 млрд из российских закромов, вряд ли может быть понижена в новых обстоятельствах. Впрочем, интеграция политическая, в виде воссоздания СССР из двух республик, обошлась бы ещё дороже. Только Лукашенко, который многократно и с большим мастерством блокировал её в прошлом, даже и теперь сдаваться, скорее всего, не планирует.

Есть, однако, сфера, в которой слияние двух наших систем уже налицо. Я говорю о стандартах официальной публичности. Не то чтобы они у нас внушали почтение до сих пор. Но ведь всегда есть куда упасть. Вместе со своими неповторимыми интеллектуальными нормами и другими особенностями режим Александра Лукашенко занял сейчас важное и даже центральное место в российском пространстве. Уж тут–то интеграция состоялась и приносит плоды.

Первым из них стал "перехват" беседы Ника и Майка, торжественно переданный в Москву. Сетевые остряки в качестве первоисточника называют старинный сериал "ТАСС уполномочен заявить". Возможно. Хотя первое, что вспомнилось мне, — это советский же пародийный мультфильм "Шпионские страсти" (1967).

Так или иначе, официальная Россия приняла подарок с серьёзным лицом, а государственные информагентства целенаправленно собрали немалую коллекцию одобрительных отзывов, включая и явно вымученные: "Президенты фейками не бросаются, но стиль предположительно перехваченного Белоруссией разговора по ситуации вокруг блогера Алексея Навального необычен, однако в нынешнее время всё можно ожидать". Так витиевато выразился отставной президентский советник Владимир Шевченко.

Из корифеев пропаганды только Владимир Соловьёв сообщил, что этот перехват его "не впечатлил нисколько".

Но самое характерное, что сам Александр Лукашенко, ни капли не смутившись, стоит на своём и даёт шутникам бой прямо на российском поле. "Да, вот мы перехватили разговор, как бы вы ни хихикали над этим… Даже Соловьёв, который вроде правильно воспринимал это, как он там это назвал? Детским лепетом? Что–то вот в этом духе. Думаю, прежде чем бросаться этими словами… Ты же понимаешь, что эту информацию выдаёт президент. И прежде, чем её выдать, я тысячу раз подумал".

Это из шумно разрекламированного двухчасового интервью с целой группой сочувствующих ему российских собеседников во главе с Маргаритой Симоньян.

Почтительная популяризация всего, что ему приходит в голову, равносильна присвоению российского официального стандарта не только конкретным его рассказам, включая самые диковинные, но даже и его слогу, попеременно отсылающему то к наставлениям армейского политрука, то к самооправданиям неудачливого прораба.

Единственным тезисом, мягко поставленным под вопрос Дмитрием Песковым, было откровение: "Знаете, мы к чему пришли вместе с российским истеблишментом и руководством? Если сегодня Беларусь рухнет, то следующей будет Россия". Всё–таки "российский истеблишмент и руководство" ещё не готовы так радикально слиться с бесцеремонным минским партнёром. Зато уж во всём остальном деградирующему режиму, который безвозвратно потерял лицо в собственной стране, организовано что–то вроде духовного реванша на российском официальном поле. Где он сейчас с удобством и устраивается. В этом пункте интеграция получилась.

Выделите фрагмент с текстом ошибки и нажмите Ctrl+Enter