Любая из этих ошибок могла закончиться ядерным апокалипсисом. Как предотвратить такое?

Холодная война давно завершилась, однако мы по-прежнему ходим под дамокловым мечом неспровоцированного, нанесенного по ошибке ядерного удара — и случаев, когда мир стоял на волоске от гибели, уже насчитывается как минимум 22.

Это случилось посреди ночи 25 октября 1962 года. Грузовик мчался по взлетной полосе военной авиабазы в штате Висконсин, на которую уже готовы были вырулить бомбардировщики с ядерными бомбами. У водителя грузовика оставалось всего несколько секунд на то, чтобы остановить их.

Несколькими минутами ранее охранник в командно-наблюдательном пункте в Дулуте (штат Миннесота) краем глаза уловил движение какой-то тени вдоль периметра ограждения: тень пыталась перелезть через забор.

Охранник выстрелил в сторону нарушителя и поднял тревогу, решив, что это может быть началом более широкого советского нападения на Соединенные Штаты. На всех соседних авиабазах громко заработала сигнализация.

Ситуация развивалась на редкость быстро. На одной из авиабаз — Волк-Филд — кто-то нажал не на ту кнопку, и вместо стандартного предупреждения системы безопасности пилоты услышали сирену, означающую взлет по тревоге.

В напряжении и спешке они бросились к своим машинам, готовые взлететь с ядерным оружием на борту.

Это происходило на пике Карибского кризиса, который в США называют Кубинским ракетным. Все были на пределе. Одиннадцать дней назад самолет-разведчик сфотографировал на Кубе пусковые установки и ракеты, что означало: Советский Союз готовится нанести ракетный удар по целям в США.

И мир уже тогда отлично знал: стоит только нанести единичный удар одной из стран, как начнется эскалация с непредсказуемыми последствиями.

Как выяснилось, в Дулуте речь не шла о военном нападении. Нарушителем оказался медведь. Но на авиабазе Волк-Филд еще об этом не знали.

Пилотам сказали, что на этот раз это не учебный вылет. И они были полностью убеждены, что началась Третья мировая война.

В конце концов командир базы понял, что случилось. Бомбардировщики были перехвачены на взлетной полосе, когда они уже запустили двигатели: какой-то сообразительный военный выехал им навстречу на грузовике.

Мир уже мог погибнуть как минимум 22 раза

А теперь перенесемся в сегодняшний день. Ядерные страхи 1960-х практически забыты. Атомные убежища — это удел эксцентричных сурвивалистов и супербогачей, а экзистенциальные тревоги сместились в сторону таких проблем, как изменения климата.

Оказывается, очень легко забыть о том, что в мире по-прежнему существует примерно 14 000 ядерных боеголовок, суммарной мощности которых достаточно для того, чтобы уничтожить около трех миллиардов человеческих жизней — а то и стереть с лица земли всё живое в результате ядерной зимы.

Мы понимаем: вероятность того, что один из лидеров ядерной державы сознательно применит ядерное оружие, крайне мала — в конце концов, они же не безумцы.

Однако мы почему-то не принимаем в расчет то, что это может произойти по ошибке.

Вдумаемся: с тех пор, как было изобретено ядерное оружие, было как минимум 22 случая, когда ядерная война чуть-чуть не началась. Мы стояли на грани катастрофы из-за таких невинных вещей, как пролетающая стая лебедей, восходящая луна (1960 г.), мелкие неполадки с компьютером (1979−1980 гг.) и солнечная буря (1967 г.).

В 1958 году американский бомбардировщик случайно уронил ядерную бомбу в сад одной семьи в Южной Каролине — каким-то чудом никто не погиб, кроме цыплят, сгинувших в воронке (10 на 15 м) от тяжеленной бомбы.

Подобные происшествия случались вплоть до 2010 года, когда ВВС США временно потеряли возможность управлять 50 ядерными ракетами, что означало: засечь и остановить автоматический запуск было в это время невозможно.

Несмотря на огромную стоимость и технологическую изощренность современных ядерных вооружений (например, США, как ожидается, потратят на это 400 млрд долларов в период с 2017 по 2026 год), история показывает, как легко все меры предосторожности, изобретенные человеком, могут быть разрушены простой человеческой ошибкой, вмешательством представителей фауны или природными явлениями.

Ельцин был готов нанести ответный удар по США

25 января 1995 года Борис Ельцин, тогдашний президент России, стал первым в истории мировым лидером, которого от нанесения ядерного удара отделяло лишь одно нажатие кнопки. Как дело дошло до того, что его «ядерный чемоданчик» был активирован?

Российские радары засекли запуск ракеты у берегов Норвегии, который был похож на пуск боевой баллистической ракеты с атомной подводной лодки. Ракета поднялась вертикально вверх, и было невозможно понять, куда она летит.

Российские ракетные войска стратегического назначения были приведены в полную боевую готовность. «Ядерные чемоданчики» были активированы у президента Ельцина, министра обороны Павла Грачева и начальника Генштаба Михаила Колесникова, между троими была установлена телефонная конференц-связь, во время которой решалось, наносить ли ответный удар.

Вскоре, к счастью, оказалось, что ракета удаляется от российской территории и, значит, не несет угрозы.

Чуть позже стало понятно, что это не ядерный удар, а норвежско-американская исследовательская ракета Black Brant XII с научным оборудованием для изучения полярного сияния.

Власти Норвегии были поражены тем, что ее запуск вызвал такую реакцию с российской стороны, поскольку предупреждали о нем еще за месяц.

Следует подчеркнуть, однако: совершенно неважно, наносится ли ядерный удар по ошибке или сознательно. Дело в том, что его нельзя отменить, нельзя развернуть уже запущенные ракеты, нельзя послать им сигнал деактивации.

«Если президент отреагирует на ложную тревогу, он по ошибке начнет ядерную войну», — подчеркивает Уильям Перри, который работал министром обороны в администрации президента Билла Клинтона и заместителем министра обороны — у президента Картера.

«Потом уже ничего невозможно сделать. Ракетам нельзя приказать вернуться, их нельзя уничтожить в воздухе».

Отчего же столько раз мир находился на волоске от опасности? И как избежать такого в будущем?

Что происходит во время ядерного ракетного нападения

В основе всех потенциальных ошибок — системы раннего оповещения, разработанные во время холодной войны.

Вместо того чтобы ждать, пока пущенные ракеты поразят цель (это было бы конкретным доказательством того, что удар нанесен), такая система предназначена для раннего обнаружения пусков противника, что позволяет нанести ответный удар до того, как оружие для этого удара может быть уничтожено.

Чтобы такая система работала, нужна информация.

Многие американцы об этом и не подозревают, но США в настоящее время располагают сетью спутников, безмолвно и непрерывно наблюдающих за происходящим на планете, в том числе четыре — с высоты 35 400 км над Землей.

Они находятся на геосинхронной орбите — время их обращения вокруг Земли равно периоду обращения Земли вокруг своей оси, так что спутники для земного наблюдателя не меняют своей позиции в небе, висят неподвижно. Это позволяет им постоянно «вглядываться» в одну и ту же часть поверхности планеты.

Так они способны засечь любой запуск ракеты — потенциально с ядерной боеголовкой.

Но что эти спутники не способны сделать — так это отследить траекторию ракеты. Для этого у США есть сотни радарных станций, определяющих позицию и скорость запущенной ракеты, вычисляющих по этим данным ее траекторию.

Когда доказательств того, что нападение совершено, достаточно, об этом сообщают президенту США. «Таким образом, спустя примерно пять-десять минут после пуска ракет президент узнает об этом», — говорит Перри.

И тогда ему придется решить, наносить ли ответный удар.

«Система эта довольно сложная, и она все время в строю, — отмечает Перри. — Однако здесь мы говорим о событии, которое может случиться с низкой долей вероятности, но последствия которого будут крайне тяжелыми». Действительно, такому достаточно случиться однажды.

Как будили президента Картера

Есть два типа ошибок, которые ведут к ложной тревоге: техническая и человеческая (или, если нам особенно не повезет, — обе сразу).

Классический пример первой — то, что случилось в 1980-м, когда Перри работал в администрации президента Джимми Картера.

«Это было настоящим потрясением», — вспоминает Перри. Началось все с телефонного звонка в 3 утра. Дежурный штаба ПВО США сообщил ему, что компьютеры системы наблюдения обнаружили 200 ракет, летящих прямо из Советского Союза в направлении Соединенных Штатов.

К тому времени уже было ясно, что это ненастоящее нападение — каким-то образом компьютеры ошиблись.

«Выяснилось, что перед тем, как позвонить мне, они уже связались с Белым домом. Они позвонили президенту. На звонок ответил его советник по вопросам национальной безопасности», — рассказывает Перри.

К счастью, он не стал сразу будить президента, помедлив несколько минут. За эти минуты успела прийти информация, что тревога — ложная.

Однако если бы такой паузы не было сделано, если бы президента Картера немедленно разбудили, сегодня мир мог бы быть совсем другим.

«Если бы президент сам поднял трубку, то у него было бы всего пять минут на то, чтобы решить — наносить ответный удар или нет. И это посреди ночи, когда не с кем даже проконсультироваться», — описывает ситуацию Перри.

После того случая он уже никогда не воспринимал ядерный удар по ошибке как теоретическую проблему — это было настоящей и угрожающе реальной возможностью. «Я бы сказал, это чуть не случилось», — подчеркивает он.

В том случае источником проблемы стал неисправный чип в компьютере национальной системы раннего оповещения. Его замена стоила менее доллара.

Самый опасный элемент — люди. Особенно президенты

А еще годом раньше Перри был свидетелем того, как технический работник по невнимательности загрузил в компьютер учебную запись и случайно начал передавать основным центрам оповещения крайне реалистичные подробности вымышленного ракетного запуска.

Что подводит нас к проблеме участия двуногих приматов, обладающих мозгами с массой изъянов, в использовании оружия, обладающего потенциалом сровнять с землей мировые столицы.

И дело тут даже не в безответственных технических работниках. Главные персонажи, которые должны вызывать у нас беспокойство, — это те, кто обладает властью санкционировать ядерный удар. Мировые лидеры.

«Президент США обладает полной властью применить ядерное оружие, и такое право есть только у него. Единоличное право», — говорит Перри.

Так повелось с дней президентства Гарри Трумэна. Во время холодной войны решение о применении ядерного оружия было возложено на военное командование. Но Трумэн посчитал, что ядерное оружие — инструмент политики и, значит, должно находиться под контролем политика.

Как и все его предшественники на посту президента США, Дональд Трамп повсюду сопровождается помощником с чемоданчиком (он похож по форме на мяч для игры в американский футбол), в котором — пластиковая карточка с президентскими кодами активации ядерных сил США.

Где бы он ни был, Трамп всегда имеет возможность нанести ядерный удар. Все, что ему нужно для этого сделать, — сказать условные слова, и так называемое взаимно гарантированное уничтожение, когда и напавший, и нанесший ответный удар уничтожают друг друга (по-английски mutually assured destruction — MAD), свершится в течение минут.

Как указывают многие организации и эксперты, концентрация такой власти в одних руках — большой риск.

«Это случалось с президентами не раз — кто-то выпивал, кто-то принимал сильнодействующие лекарства. Кто-то мог испытывать сильный стресс. Всё это случалось в прошлом», — подчеркивает Перри.

И чем больше вы об этом задумываетесь, тем больше тревожащих возможностей перед вами открывается.

Если это, допустим, ночь, то президент же спит? У него будет несколько минут на то, чтобы принять самое трудное решение в своей жизни, и совершенно не будет времени на то, чтобы как-то прийти в себя, не говоря уже о том, чтобы выпить чашку кофе… Маловероятно, что президент в таком состоянии будет способен функционировать наиболее эффективно.

В августе 1974-го, когда президент Ричард Никсон был в пучине Уотергейтского скандала и на грани отставки, он страдал клинической депрессией. Рассказывают, что он был на грани нервного истощения, запойно пил и вел себя странно — например, агент секретной службы однажды видел, как он ест собачий корм.

Говорят, что Никсон вообще был склонен к приступам гнева, выпивал и сидел на таблетках, но на этот раз все было гораздо серьезнее. И при всем при этом он по-прежнему имел единоличное право нанести ядерный удар.

(Наркотическое или алкогольное опьянение, кстати, — проблема и для военного персонала, охраняющего ядерный арсенал США. В 2016 году несколько членов летных экипажей на ракетной базе признались, что принимали наркотики, в том числе кокаин и ЛСД. Четверо были признаны судом виновными.)

Как предотвратить катастрофу

Недавно Перри в соавторстве с Томом Коллиной из благотворительного фонда нераспространения ядерного оружия Ploughshares Fund написал книгу The Button: The New Nuclear Arms Race and Presidential Power from Truman to Trump («Кнопка. Новая гонка ядерных вооружений и власть президентов — от Трумэна до Трампа»). В ней описывается ненадежность нынешних ядерных гарантий и предлагается ряд возможных решений.

Во-первых, они призывают отменить то самое единоличное право президента, чтобы решение относительно применения оружия массового уничтожения принималось демократично — это снизило бы вероятность того, что такое решение будет принято под воздействием любых нарушений психической деятельности.

В США это могло бы быть голосование в конгрессе. «Это притормозило бы процесс принятия решения о ядерном ударе», — говорит Перри.

Принято думать, что ответный ядерный удар должен быть нанесен как можно скорее, пока еще есть возможность его осуществить. Но даже если многие города и наземные системы запуска ядерных ракет в США будут уничтожены, оставшееся в живых правительство все равно будет способно санкционировать пуск ядерных ракет с подводных лодок.

«Единственный ответный удар, который оправдан, — это тот, когда вы точно знаете, что на вас напали. Мы никогда не должны отвечать на сигнал тревоги, который может быть ложным», — подчеркивает Коллина.

И единственный способ точно узнать, что угроза реальна, — это дождаться, когда ракеты противника приземлятся на твоей территории.

Такое замедление темпов реагирования позволило бы странам сохранить преимущества сдерживающих факторов системы взаимно гарантированного уничтожения, но при этом — со значительно более низкими шансами по ошибке начать ядерную войну из-за того, что, скажем, медведь решил проникнуть на вашу авиабазу.

Во-вторых, Перри и Коллина приводят убедительные доводы в пользу того, чтобы ядерные державы взяли на себя обязательство применять ядерное оружие только в ответ — и никогда первыми.

«Китай — интересный пример, они уже придерживаются политики „никогда первыми“, — говорит Коллина. — И есть причины им верить, поскольку в Китае ядерные боеголовки хранятся отдельно от ракет».

Последнее означает, что если Китай решит перед пуском доставить боеголовки к системам доставки, то хотя бы один из спутников должен это заметить.

Примечательно, что у США и России нет такой политики — они оставляют за собой право нанести ядерный удар даже в ответ на использование в военных действиях обычных вооружений.

Администрация президента Обамы рассматривала возможность принятия концепции «никогда первыми», но решение так и не было принято.

И наконец, пишут авторы книги «Кнопка. Новая гонка ядерных вооружений и власть президентов — от Трумэна до Трампа», странам было бы лучше полностью отказаться от межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования, потому что они могут быть уничтожены ядерным ударом противника. Это те вооружения, которые в первую очередь и в спешке разворачиваются в ответ на возможное, но еще не подтвержденное нападение.

Еще один вариант — наделить ядерные ракеты возможностью отмены запуска в том случае, если провокация оказалась ложной тревогой.

«Интересно, что когда проводятся испытания ракет, такая возможность есть, — подчеркивает Коллина. — Если они сбиваются с курса, они самоуничтожаются. Но с боевыми ракетами такое нельзя сделать из-за опасений, что противник каким-то образом сможет установить дистанционный контроль и вывести их из строя».

Современные компьютерные технологии шагнули очень далеко, но одновременно и расширились возможности злоумышленников — растет угроза со стороны хакеров, вирусов и ботов, способных внедриться в оборонные системы и начать ядерную войну.

«Мы считаем, что шансы на ложное срабатывание растут по мере того, как растет опасность кибератак», — говорит Коллина.

Например, систему можно ввести в заблуждение, заставив ее считать, что приближается ядерная ракета. Президенту страны тогда ничего не остается, кроме как отдать приказ о нанесении ответного удара.

Более широкая проблема, конечно, — это то, что государства хотят, чтобы их ядерное оружие было простым в применении и быстрым в реагировании — по нажатию кнопки. И это неизбежно затрудняет контроль.

Хотя холодная война давно закончилась, Коллина указывает на то, что мы по-прежнему ходим под дамокловым мечом неспровоцированного нападения — хотя в действительности живем в совершенно ином мире.

И, по иронии судьбы, самая большая угроза исходит от тех самых пусковых комплексов, которые предназначены для нашей защиты, указывают многие эксперты.