«Деревня живет как на помойке, а по телевизору показывают красоту столиц»

Жители уральского села, где от COVID-19 умер местный человек-легенда, вышли на митинг

Жители маленького уральского поселка Первомайский сегодня вышли на митинг, чтобы поднять тему отсутствия на селе нормальной медицинской помощи. Поводом стала смерть местной легенды — 83-летнего Геннадия Подоксенова, руководившего одноименным совхозом «Первомайский» на протяжении 40 лет. 2 сентября Подоксенова увезли с коронавирусной пневмонией в Екатеринбург. В минувшую пятницу, 11 сентября, он скончался в реанимации ГКБ № 40. Это первый человек, умерший в Первомайском от COVID-19. Трагедия наделала много шуму, заставив людей говорить о накопившихся проблемах.

«Позвонили и сказали, что в 9:30 папы не стало»

Поселок Первомайский находится в 180 километрах к востоку от Екатеринбурга. В советское время эти места были продовольственной базой региона. Здесь были сплошь колхозы-«миллионники», обеспечивавшие Средний Урал зерном, овощами, мясом и молоком. Сейчас о былом величии говорить не приходится. Население Первомайского с каждым годом сокращается, сейчас в поселке наберется едва 600 жителей.

Начало митинга назначили на 11:00 у Дома культуры. Здание ДК на улице Ленина в Первомайском, также как и большинство других зданий на этой улице — школы, садика, администрации, жилых домов, — в свое время строили по инициативе Геннадия Подоксенова. Под его руководством совхоз мог позволить себе такое строительство. Совхозом Подоксенов не руководит уже около 15 лет. Но, кажется, до сих пор в Первомайском нет человека, который бы не знал его и не говорил о нем с уважением.  

«Нормальный был мужик! При нем совхоз выстоял в 1990-х, потом он удержал хозяйство при военных. Работа была, и люди мало-мало зарабатывали», — поделился с корреспондентом Znak.com один из бывших местных жителей, приехавший сегодня из Екатеринбурга попрощаться с бывшим шефом.

Надо отметить, что в 2000-х совхоз «Первомайский» перешел в ведение Минобороны РФ и был главной производственной площадкой принадлежавшего военному ведомству свердловского агропредприятия «Сосновское».

Дети покойного присутствовать на сегодняшнем мероприятии не смогли. Сын Сергей уехал в Екатеринбург, чтобы рано утром забрать тело отца из морга и везти его на кладбище. Дочь Подоксенова, Светлана Казанцева, вынуждена была остаться у себя дома. Ухаживавшая за Подоксеновым до госпитализации, она сама заразилась коронавирусом, и сегодня ее должны были увезти в больницу.

Несмотря на температуру и сильное недомогание, она смогла рассказать, как протекала болезнь ее отца. Из этого рассказа стали понятны причины народного недовольства.  

По словам женщины, в августе ее престарелый отец вынужден был две недели ездить за 150 километров в больницу Асбеста на гемодиализ. Двумя годами ранее ему удалили одну из почек, и с тех пор пенсионер вынужден регулярно чистить кровь. Как предполагает Светлана, именно там, в Асбесте, ее отец и заразился COVID-19. «27 августа приехал с диализа. Сказал, что плохо себя чувствует, и сразу лег в постель», — рассказывает Казанцева. На следующий день температура у Подоксенова поднялась до 38 градусов, ее пытались сбить при помощи трав. «Жаропонижающих ему из-за гемодиализа толком и нельзя никаких пить», — говорит Светлана.

Достаточно быстро температура снова повышалась. Тогда Казанцева вызвала скорую. «Они его даже смотреть не стали. Мазки взяли и уехали», — рассказывает дочь. С температурой 39 градусов старик лежал дома еще примерно неделю. 

Потом его дочь решила задействовать связи: «Пошел седьмой день, он у меня весь горит от температуры, а результатов на коронавирус нет и нет. Тут я не выдержала, позвонила заместителю главного врача [Пышминской районной] больницы Ольге Васиной. Это наша родственница. Она отругала меня за то, что я раньше не обратилась, потом позвонила дальше и уже сообщила мне, что у отца положительный анализ на COVID».

Вечером 2 сентября пенсионера забрали из дома и увезли в ГКБ № 40 Екатеринбурга.

В последний раз Казанцева слышала голос своего отца 3 сентября. «Набрала его по телефону, он еще мог отвечать. Говорил, что его возили только на диализ, больше ничего не делали. На КТ (компьютерную томографию — прим. Znak.com), я так поняла, не возили. И вообще, у меня такое впечатление создалось, что от пневмонии его не лечили», — утверждает женщина. Через день после этого разговора Подоксенов перестал брать трубку. По городскому номеру отделения, куда его положили, родственникам сообщили, что он в реанимации.  

«Из реанимации он не вышел. На той неделе, 9 сентября, в среду, мне сказали, что его ввели в медикаментозный сон и подключили к аппарату ИВЛ. В пятницу около 10:00 позвонили и сказали, что в 9:30 папы не стало», — сквозь слезы говорит Светлана Казанцева. Она уверена, что несмотря на все сопутствующие заболевания, за жизнь ее отца еще можно было побороться. Но для этого его надо было госпитализировать намного раньше. К слову, Казанцева сама медик по образованию и много лет отработала в фельдшерском пункте Первомайского. О том, что у ее отца пневмония, она пыталась говорить бывшим коллегам едва ли не с первых дней его болезни.  

«Никто никому здесь не нужен!»

Тело Подоксенова к месту проведения митинга не повезли. Его внучка Ксения Бунькова, выйдя к микрофону, сообщила, что катафалк уедет сразу на кладбище в деревню Комарова, откуда Подоксенов родом. Девушка пояснила, что в связи с особым диагнозом похороны ее деда пройдут в закрытом формате — присутствовать смогут только родственники, и попросила собравшихся проявить понимание. «Помните, пожалуйста, его хорошим человеком. Дед до последнего переживал за каждого жителя здесь, и я горжусь своим дедом! Пусть земля ему будет пухом!» — воскликнула Ксения, разрыдалась и отошла от микрофона.

Начала митинг руководитель ветеранской организации поселка Первомайский Надежда Крапивина. «Его смерть оказалась не то что нелепой, а какой-то абсурдной. С человеком, который столько лет руководил здесь хозяйством, мы теперь не можем проститься по-человечески. Это очень волнительно и грустно!» — эмоционально сказала женщина.  

Она напомнила о том, что именно при Подоксенове совхоз «Первомайский» и поселок приобрели тот вид, который имеют сейчас. После его ухода с поста председателя все рухнуло. «Но пришло время, и наша жизнь перевернулась с ног на голову. Только сейчас мы, наверное, начинаем ощущать, что на самом деле произошло с нашей страной и нами. А ему было как больно? Ведь он строил то, что потом начали стремительно разрушать. На его глазах все железо с объектов сдиралось, рушили корпуса [совхоза], увозили свиней», — рассказала Крапивина.

Кроме нее сказать что-то публично решился лишь председатель местного профкома Александр Ракитин. Около трех десятков собравшихся, что, по сельским меркам, немало, свое неудовольствие предпочли выражать, не выходя к микрофону. С учетом повода для митинга больше всего критики звучало в адрес медицины и федеральных властей, которые, по мнению пришедших, повинны в происходящем.

«Проблемы с медициной в целом одинаковые по всей стране! — возмущался Ракитин, отойдя от микрофона. — У нас в районе все точно такое же. В районной больнице даже не хватает врачей-терапевтов. Всего один-два специалиста остались с высшим образованием. Работают в основном фельдшера. На все у них есть одно слово — оптимизация. С этой оптимизацией мы до ручки дошли уже. Медицину, короче, надо саму лечить».

Бывший главный агроном совхоза «Первомайский» Михаил Смирнов поддержал его: «В Четкарино (соседний поселок, к сельской управе которого относится Первомайский, — прим. Znak.com) какая была больница, а?! Теперь все там закрылось вкруговую! Такое ощущение, что из дома нас уже сразу на кладбище везут. Путин говорит о миллионах [рублей, которые вкладывают в медицину], а где они?».

66-летний пенсионер Смирнов поделился своей историей. «В ноябре того года давление у меня не падало нисколько. Пришел в районную больницу, еле на второй этаж в терапию поднялся. А у меня только спросили, какой возраст, и, услышав, заявили: „Все, лечить тебя больше не надо“». Собравшиеся вокруг мужчины согласно закивали. Многие из них также говорили, что чем старше они становятся, тем меньше внимания получают от медработников.

«Нам все с телевизора говорят, что как только у человека появляется температура, его сразу надо везти в инфекционное отделение. Подоксенова не принимали сколько? Одному человеку у нас вообще сказали: „Мы что вас, до 100 лет будем реанимировать?“» — поделился мужчина средних лет, представившийся Валерием. «Зато краеведческий музей открыли в роддоме в Пышме. А он в Восточном округе самый лучший был!» — выкрикнул кто-то из пришедших. Участники митинга закивали снова. Выяснилось, что сейчас местные женщины вынуждены ездить на роды за 150 километров, в Каменск-Уральский. И периодически случается, что не доезжают, рожая прямо в машинах.

Сами женщины стояли чуть поодаль отдельным кружком, но говорили о том же, о чем рассказывали мужчины. «Никто никому здесь не нужен! Столько времени прошло, как Геннадий Леонидович заболел, а никакой обработки санитарной никто даже не делает. СЭС к ним даже домой не приезжала», — высказала свое недовольство одна из пришедших.  

Она тоже поделилась личной историей. Ее мужу в связи с остеохондрозом назначили курс уколов и определили на дневной стационар в поликлинике поселка Четкарино. «Это 10 километров отсюда. Своей машины у нас нет. Чтобы довезти мужа, надо заплатить 250 рублей тому, кто поедет. Еще лекарства купить. Знаете сколько денег уходит? И нам всю дорогу говорят, что медицина в стране бесплатная!» — описала ситуацию женщина.

В самом Первомайском, как оказалось, фельдшерский пункт работает всего лишь по несколько часов два раза в неделю и только благодаря девушке-фельдшеру, согласившейся ездить сюда из Четкарино. Собственного аптечного пункта в поселке тоже нет. Местные жители с ностальгией вспоминали, как при Подоксенове в поселке на постоянной основе работал не только фельдшерский пункт, но и была своя стоматология, кабинет физпроцедур и пункт отбора медицинских анализов.

«В Боровлянке (село в 25 километрах от Первомайского — прим. Znak.com) больница тоже закрыта, развалилось все. Так, жители недавно отправили ходоков с большим письмом к [Людмиле] Телегиной, нашему главному врачу в Пышме. Ходоков приняли, но ничем это не закончилось», — привела еще один пример Крапивина. И добавила: «Деревня в России живет как на помойке, а по телевизору показывают красоту столиц, как всем, якобы, хорошо жить, и хвастающего без конца всем этим Путина. У нас на самом деле все не так! Так тошно уже, что и телевизор этот смотреть не хочется».

«Подъем заболеваемости начался с середины лета»

Никаких резолюций по итогам митинга не принимали, петиций не подписывали. Кажется, людям надо было просто выговориться. Хотя не исключено, что они уже во всем разуверились. Спустя час собравшиеся разошлись. Микроавтобус с телом Подоксенова в закрытом гробу подъехал на кладбище деревни Комарова в 12:30. Люди выполнили просьбу внучки, на кладбище кроме родственников никто не поехал. Через двадцать минут все траурные церемонии были завершены, гроб опустили в могилу.

«На данный момент у нас на территории официально зарегистрировано 67 заболевших коронавирусом. Еще есть много людей с внебольничной пневмонией, у которых COVID не подтвердили. Сколько их — цифр у меня нет», — рассказала по телефону о ситуации в районе глава Четкаринской сельской управы Татьяна Кривоногова.  

По ее словам, подъем заболеваемости начался с середины лета и ситуация усугубляется с каждым днем. «Если в первые месяцы у нас вообще почти не было заболевших, только солдатик и две бабушки, ездившие в Екатеринбург в госпиталь, то потом начали болеть больше и больше», — сказала чиновница. Недавно в школе Четкарино из-за заболевшего коронавирусом ребенка пришлось перевести на дистанционное обучение один из классов. Сама Кривоногова, как контактировавшая с заболевшим, тоже сидит дома на карантине. «Медицина, я считаю, пока справляется», — говорит она, но прогнозировать, что будет дальше, желанием не горит.

За минувшие сутки в Свердловской области количество больных коронавирусом увеличилось на 129 человек, двое человек скончались. Всего за время пандемии, по официальным данным, в регионе было инфицировано 27 048 человек. В России на данный момент выявлено 1 062 811 случаев коронавируса. За все время пандемии, по данным федерального штаба, умерли 18 578 человек. Вводившиеся весной ограничительные меры в основном отменены. Рекомендации о соблюдении социальной дистанции, ношении масок и регулярной дезинфекции зачастую населением игнорируются. Люди предпочитают жить так, как будто угрозы заражения больше нет.

Хочешь, чтобы в стране были независимые СМИ? Поддержи Znak.com