Сортировка отходов — психотерапия для бедных

Как корпорации заставили нас бесплатно делать их работу и почему раздельный сбор мусора бесполезен
 
 
Я осознанный житель Земли! Я мою пластиковую тару, снимаю с нее этикетки, свинчиваю крышечки и максимально эффективно ее прессую. Я выделил специальное место для сбора помытого пластика. Иногда на моем балконе накапливается довольно много мусора, потому что перерабатывающие компании не всегда исправно опустошают баки для раздельного сбора отходов. Я поступаю так, потому что люди, которых я уважаю, убедили меня, что сортировка мусора полезна для экологии и каждый должен вносить посильную лепту в борьбу с загрязнением матушки–Земли.

Но меня терзают смутные сомнения.

Что, если я не «спасаю природу», а просто копошусь в мусоре? Что, если я не «сортирую отходы», а добровольно содержу филиал помойки на своем балконе? Что, если большой бизнес, считающий каждую копейку в погоне за выгодой и каждую секунду в погоне за эффективностью, просто умирает от смеха, наблюдая, как я и мои знакомые совершенно бесплатно тратим время и силы на мытье пакетов из–под молока?

А главное — что, если всё это совершенно бесполезно для спасения природы?!
Что мы делаем не так?

Часть I. Пластмассовая выгода
Первое, что важно понимать, — пластик делается из нефти.
9 из 10 опрошенных людей считают глобальное потепление угрозой для своей страны. Главным способом борьбы с ним считается радикальное снижение выбросов углекислого газа в атмосферу. Для этого нам надо прекратить использовать столько нефти: машины должны перестать ездить на бензине, заводы — жечь топливо на производствах и т. д. Короче, человечество должно слезть с нефтяной иглы и перейти на возобновляемые источники энергии.
Такая перспектива приводит в восторг экоактивистов и производителей электрокаров, но не представителей Большой Нефти (Big Oil). Пока что у них всё в порядке: в этом году пятерка крупнейших нефтяных компаний уже заработала почти 2 трлн долларов. Но все понимают, что над индустрией нависает «зеленая туча», которая уже в ближайшие десятилетия радикально сократит ее прибыль. Поэтому Big Oil старается разнообразить источники дохода.
Сейчас около половины добываемой нефти идет на производство транспортного топлива, которое неизбежно потеряет свою актуальность из–за международной борьбы с глобальным потеплением.

Но, как замечает Кит Кауч из корпорации Honeywell, «можно продавать транспортное топливо по 550 долларов за тонну, а можно конвертировать его дальше в дистилляты нефти — и продавать их уже по 1400 долларов за тонну».

Из дистиллятов нефти производят множество полезных в хозяйстве вещей: лекарства, взрывчатку, мыло и т. д. — и из них же делают 99% всего пластика на Земле.
Сейчас на производство пластмассы уходит 6% всей добываемой нефти — примерно столько же, сколько на всю мировую авиаиндустрию до пандемии. А к 2050 году уже каждый 5–й литр «черного золота» (20%) будет превращаться в пластмассу. Поэтому нефтяные гиганты Saudi Aramco, Shell, BP и ExxonMobil в отчетах перед инвесторами называют производство дистиллятов нефти (а значит, и пластмассы) главным фактором будущей финансовой стабильности. Неудивительно, что в следующие 30 лет пластика будут делать в 3 раза больше.
Производство пластика — залог финансового благополучия нефтяных компаний.
Индустрия, во многом ответственная за загрязнение воздуха и глобальное потепление, не слишком обеспокоена неэкологичностью пластмасс и загрязнением почвы, морей и океанов. Как отмечает президент Центра международного экологического права Кэрролл Маффетт, «рынок одноразового пластика растет в основном не потому, что увеличивается потребительский спрос, а потому, что нефтяным компаниям нужно сбывать свой товар».
Справедливости ради нужно заметить, что из дистиллятов нефти делают не только пластик. Продукты нефтехимии можно найти в одежде, бумаге, удобрениях и бытовой химии. И это подводит нас ко второй части уравнения — выгоде пищевой индустрии, ответственной за распространение пластиковых упаковок.
Главные пластиковые загрязнители Земли
Некоммерческая организация Break Free From Plastic в прошлом году попросила 72 тысячи волонтеров из 51 страны собрать как можно больше пластмассовых отходов. Рассортировав мусор, добровольцы пришли к выводу, что самый злостный загрязнитель окружающей среды — компания Coca–Cola. Упаковки из–под ее продукции чаще всего находили по всему миру. За ней следует корпорация PepsiCo, а третье место занял пищевой гигант Nestle.
Конечно, такие рейтинги условны. Тем не менее их составляют не первый год — и каждый раз они показывают одни и те же результаты.

Разумеется, представители Coca–Cola и других транснациональных корпораций не разъезжают по миру, разбрасывая упаковки направо и налево, — это делают их клиенты, то есть мы. Но решение выпускать продукцию в пластиковой таре и не обращать внимания на то, как это влияет на окружающую природу, — прямая ответственность производителей.

Зачем богатые и уважаемые корпорации продолжают использовать материал, который уже загрязнил окружающую среду до такой степени, что каждый житель планеты употребляет вместе с едой и питьем 5 граммов микропластика — целую кредитную карточку — в неделю?
Зачем корпорации продолжают использовать пластик
Аргумент 1: пластик — прочный материал
Стеклянные бутылки могут разбиться во время перевозки, бумажная обертка — промокнуть и испортить продукт, и тогда компания понесет убытки. Пластик страхует производителя от финансовых рисков, связанных с транспортировкой и хранением товаров.
Речь идет о богатейших компаниях на земле, чей бизнес по размаху сопоставим разве что с нефтяными и технологическими корпорациями.

Nestle занимает 15–е место в списке компаний с самой высокой рыночной стоимостью — 347 млрд долларов, Coca–Cola — 38–е место (214 млрд), а PepsiCo — 46–е (193 млрд). Скорее всего, когда вы будете читать эту статью, суммы будут еще больше.

Я понимаю, что они так дорого стоят именно потому, что считают, сколько могут потерять из–за каждой разбитой бутылки или порвавшейся упаковки. Но мне от этого не становится приятнее съедать кредитку каждую неделю.
Аргумент 2: у перевозки продуктов в пластике меньше углеродный след

Стеклянные бутылки весят больше, чем пластиковые, поэтому на их транспортировку уходит больше топлива. А сжигать топливо — плохо, это загрязняет окружающую среду и способствует глобальному потеплению.

Да, перевозка продуктов в пластике экологичнее, чем в более тяжелой таре. Но не нужно забывать, что после потребления остаются пластиковые отходы. Во–первых, их нужно транспортировать туда, где их смогут переработать. Во–вторых, далеко не всегда их перерабатывают экологично.

Часто говорят, что производство и сжигание пластика отвечает примерно за 2% от мировой выработки CO₂, а к 2050 году эта цифра увеличится до 15%. Но в эти 2% не входит то количество топлива, которое тратится на перевозку пластиковых отходов. Дело в том, что такие экономически развитые страны, как Япония, США, Германия и Франция, предпочитают экспортировать свой пластиковый мусор в страны третьего мира, где «зеленая» повестка не стоит так остро.
В 2018 году Китай, ранее принимавший огромное количество чужих пластмассовых отходов, сам перешел в клуб тех, кто печется об экологии развитых стран.

Вместо Поднебесной главными импортерами пластика стали Малайзия, Таиланд и Вьетнам. Их свалки и мусороперерабатывающие заводы не были рассчитаны на такое резкое увеличение объемов. В результате там процветает нелегальное сжигание мусора, от которого страдает местное население, да и планета в целом.

Ну а то, что к 2050 году пластмасса будет отвечать только за 15% мирового выброса углекислого газа, — не факт, а пожелание. Оно исходит из того, что мир таки будет снижать выбросы CO₂ в атмосферу, как оговорено в Парижском соглашении. Но пока что США — второй по величине производитель углекислого газа и пластмассы — отказываются следовать этим нормам.
Часть II. Фокус с переработкой
Очень показательно то, как пищевые компании реагируют на обвинения в загрязнении природы пластмассой.
Цифры кажутся внушительными, но, если копнуть чуть глубже, становится понятно, что подобные заявления — это решение репутационных проблем, которое никак не способствует очищению окружающей среды.
Не быть, а казаться: два постулата Большого Пластика
Уже в конце 1960–х, когда начался мощный рост производства и использования пластика, представители Большой Нефти и пищевой индустрии понимали, что утилизация этого материала — крайне серьезная экологическая проблема. Что еще хуже, ее практически нельзя решить приемлемым для корпораций способом — то есть из нее крайне сложно извлечь хоть какую–то выгоду.
Лучшее «ультимативное решение», к которому в 1969 году пришли эксперты First National Conference of Packaging Wastes, — сжигать мусор. Тогда вопрос о снижении выбросов CO₂ еще не стоял так остро, и это решение казалось вполне разумным.
«Кому–то это влетит в копеечку», — подытожил главный менеджер–эколог компании Dow Chemical. Тогда был сформулирован первый постулат Большого Пластика:
За его утилизацию будет платить кто угодно, но только не Большая Нефть и не пищевые компании вроде Coca–Cola.
Довольно быстро и производители, и общество поняли, что проблема «что же делать с пластиком» не так проста. В начале 1970–х расцвели движения за экологию, и пластмасса стала одним из самых явных врагов «зеленого будущего». Тогда появился второй постулат Большого Пластика:
Вместо решения проблем с утилизацией отходов индустрия будет улучшать репутацию.
«Чья ответственность?», или Зеленая пропаганда Большого Пластика
Нефтяные и пищевые компании объединили усилия и стали создавать десятки фантомов — некоммерческих и благотворительных организаций (НКО), которые возглавили общественные движения по борьбе за экологию. Вместо того чтобы убрать за собой мусор, нефтяники и пищевики устами активистов решили привлечь общественное внимание к проблеме загрязнения планеты в целом. А чтобы отвлечь внимание от того, что намусорили именно они, все заговорили о коллективной ответственности.

Один из самых ранних и хрестоматийных примеров — некоммерческая организация Keep America Beautiful (KAB). В 1971 году она запустила социальную рекламу, вошедшую в историю под названием «Плачущий индеец».

Ее фейковость начинается с того, что индейца в рекламе сыграл итальянец Оскар де Корти — звезда спагетти–вестернов, сменивший имя на Коди Железные Глаза. В течение всего ролика Коди наблюдает за тем, как цивилизация загадила некогда девственную природу, а голос за кадром противопоставляет его рядовым американцам: «Некоторые люди глубоко и крепко уважают природную красоту, которой когда–то обладала эта страна. А некоторые — не уважают». В этот момент мимо проезжает белый мужчина и бросает из машины пакет с мусором прямо под ноги индейцу. У того по щеке течет слеза, а голос за кадром сообщает: «Люди начали загрязнение. Люди могут его остановить».

В совете директоров KAB, запустившей кампанию с «плачущим по экологии индейцем» в медиапросторы, заседают представители компаний Dow, Mars Wrigley, Coca–Cola, PepsiCo, Nestlé Waters, Altria. Иными словами, все ответственные за производство и использование пластика лица.

С 1970–х и по сей день KAB занимается «просвещением» и «образованием» рядовых граждан: она рассказывает о вреде пластика для окружающей среды и о том, как важно не мусорить и вместе бороться за чистоту океанов. Сегодня эта организация популяризует плоггинг — вид активного отдыха, когда люди бегают с мусорными пакетами и собирают пластиковый мусор, произведенный спонсорами KAB.

Другая благотворительная организация Ocean Conservancy, среди партнеров которой Coca–Cola, Nestle и другие «пластмассовые товарищи», каждый год организует Международный день уборки побережий. Волонтеры из 150 стран приходят на берега морей и океанов и целый день собирают мусор. Физическая активность на свежем воздухе — что может быть лучше? Только осознание того, что ты заставил десятки тысяч людей совершенно бесплатно убирать за тобой мусор — и они не только не возмущаются, но и благодарят.

Почти весь экоактивизм произрастает именно из подобных НКО, за которыми скрываются представители нефтехимических и пищевых компаний.

Самая интересная концепция, придуманная и продвинутая этими организациями, — это идея личной ответственности за экологию. «Есть проблема с пластиком, есть виноватые в этой проблеме компании. Но ведь и ты часть этой проблемы: ты ведь покупаешь эти продукты в пластиковой упаковке, а потом выбрасываешь их, зная, что они навредят природе», — говорят нам экоактивисты. Каждому «осознанному» человеку предлагают сортировать собственный мусор, чтобы его можно было переработать и остановить загрязнение природы.

Но учитывая то количество вранья, которым пропитан пластмассовый вопрос, имеет ли мытье пластика смысл на самом деле?
Сюрприз: пластик нерентабельно перерабатывать
С тех пор как американский химик Лео Бакеланд в 1907 году изобрел бакелит — прародителя современных пластмасс, человечество произвело 8,3 млрд тонн пластика. И за всё это время мы сумели переработать, в том числе сжечь, меньше 9% этого добра.

Вот общая статистика, которая касается не всей пластмассы, а самого проблемного и распространенного ее вида — пластмассовых упаковок. Именно в их переработке принимают участие люди с повышенной социальной ответственностью, которые сортируют мусор.

40% пластиковых упаковок вместе со всем остальным мусором осядет на свалках.
Треть (32%) не доедет даже туда и попадет в окружающую среду — в реки, моря и океаны. Из–за этого мы и будем съедать по одной кредитке в неделю.
Еще 14% попросту сожгут (в лучшем случае из этого процесса извлекут энергию, в худшем появится ядовитый дым).
Остается всего лишь 14% пластиковых упаковок, которые таки соберут и отправят на сортировку для дальнейшей переработки. Ура? Нет! То, что мусор отправят на утилизацию, вовсе не значит, что его переработают и опять пустят в ход.

Маркировка, сигнализирующая о возможности переработки товара, — еще одна уловка Большого Пластика.

Представители Big Oil в 1980–х годах боролись с перерабатывающей индустрией за введение значка в виде треугольника из трех стрелок и цифры внутри. Они хотели поставить его на всей своей продукции, хотя далеко не весь пластик можно использовать вновь. Даже если это возможно технически, для переработки многих видов упаковки не найдется компании, которая захочет это сделать, так как это будет крайне убыточно.

Лучше всего утилизируется PET (цифра 1 в треугольнике), который чаще всего используют при производстве пластиковых бутылок.
Его принимают большинство мусороперерабатывающих заводов. Но по статистике только из 7% собранного PET–пластика потом сделают новые бутылки. Для сравнения: 58% собранной бумаги и 70–90% металла превращаются в новые товары и продолжают служить людям.

То есть из 100 вымытых мною пластиковых бутылок переработают в лучшем случае 7! Теоретически их можно будет прогнать через этот цикл еще 2–3 раза, но на практике после одной переработки сырье выходит из оборота. Такой материал — это чаще всего менее ценное сырье, а чтобы оно выдерживало конкуренцию с первичным, в него нужно добавлять свежий пластик. Так что почти ни один продукт со значком «из переработанного пластика» не обходится без свежей нефти и тем самым приносит дополнительную прибыль производителям дистиллятов.

Короче говоря, шансы, что вымытая мною тара принесет человечеству пользу, практически нулевые, а вот что пластик попадет в природу в виде мусора — очень большие.
Производить пластик всё более выгодно
Самое парадоксальное происходит с ценами на нефть и пластик. Мир постепенно переходит на возобновляемые источники энергии, всё больше людей разъезжает на электромобилях. Вместе с этим падают цены на нефть, а с ними и стоимость производства нового пластика.

Чем меньше стоит нефть, тем дешевле производить «девственный пластик» — и тем меньше смысла для бизнеса собирать, отмывать и перерабатывать старый.

Выходит, чем сильнее мы стараемся очистить атмосферу от CO₂, тем больше мы увеличиваем вероятность загрязнения земли и воды пластиком.

Часть III. Что нам делать?
Когда я начинал сортировать отходы, я отлично понимал, что основной источник экологической проблемы — корпорации, хотя и не подозревал, что они же стоят за всей «зеленой концепцией». Разговоры с экоактивистами, осознанными друзьями и прогрессивными знакомыми убедили меня, что мой вклад поможет решить глобальную проблему, а каждая помытая и выброшенная в правильное место бутылка приблизит нас к светлому зеленому будущему.

Меня, конечно, коробили призывы упражняться в занимательной арифметике и считать каждую копейку мусороперерабатывающего бизнеса, чтобы ему было выгодно забирать мой чистенький рассортированный мусор: «Иначе им будет просто невыгодно и ничего не поменяется», — говорили мне экоактивисты. И я, играя желваками, терпеливо снимал очередную этикетку.

Подумайте о том, с какой невероятной педантичностью корпоративная культура относится к своему времени. Например, в компании самого богатого человека в мире, Amazon, придумали устройство, чтобы сэкономить драгоценные секунды: с помощью специальных сигналов оно помогает рукам работников быстрее передвигаться к нужным полкам.

Джеф Безос не хочет платить работникам за время, когда их рука дернулась вправо, хотя ей нужно было двигаться влево. То есть даже мельчайший жест не в том направлении учитывается как потеря прибыли.

Каждый день на мытье пластика я трачу, допустим, 4 минуты — это, конечно, немного для спасения планеты. За неделю набегает 28 минут, за месяц — уже 2 часа, а за год — 1460 минут, или сутки. То есть фактически я трачу 1 день в году на мытье и утилизацию мусора. Теперь я знаю, что большая часть этого труда пропадет.

Человечество как единое сообщество хочет решить проблему с загрязнением среды. Но получается, что ее решают (если вообще решают) руками миллионов людей со скромными и ограниченными ресурсами, чьи действия имеют невероятно ничтожный КПД. В то время как люди с громадными ресурсами и КПД и которые реально могли бы всё изменить, не только не работают вместе с миллионами экоосознанных граждан — но и невероятными темпами усугубляют проблему.

И всё это происходит, потому что у корпораций и их владельцев есть четкие цели в жизни: им нужно становиться еще богаче — а для этого полезно считать свое время и делать только эффективные дела.

А бедным, то есть экоосознанным, и так нечего делать со своей жизнью, поэтому пускай они борются за чистую природу. Им необязательно быть эффективными, главное — чтобы они были довольны и не мешали богатым зарабатывать деньги. Выходит, бедные платят за богатых.

Я не отрицаю идею личной ответственности и не пытаюсь обесценить усилия добрых людей сделать этот мир лучше. Но всё же наше личное время — наш самый ценный и ограниченный ресурс. Конечно, мы выбираем, куда его вложить, не только исходя из рациональных побуждений. Может, кому–то вообще не важно решить всю мировую проблему с пластиком и загрязнением природы, а достаточно облагородить мир вокруг себя.

Но давайте будем честны: полоскать мусор в раковине — не самое интересное и полезное дело, на которое можно потратить свою жизнь. Лучше уж плоггинг — хотя бы для здоровья полезно.
––––––––––––––––––––––––––––––––––

Репост статьи Knife. Спасибо им!